Дело дошло до такого вообще абсолютно немыслимого абсурда, что 26 февраля 1938 года заместитель Наркома обороны СССР армейский комиссар 2 ранга Е. Щаденко издал приказ № 57 «О порядке отчисления курсантов из военных училищ по политическим мотивам», согласно которому «первостепенной задачей начальников, комиссаров, партийных организаций и всего состава училищ» отныне объявлялось «разоблачение и разгром до конца всех врагов».  То есть первостепенной задачей военных училищ теперь было велено считать отнюдь не подготовку военных профессионалов… Право, это уже не просто полная, это – «абсолютная абсцисса»… 

     Вспомним вновь начало 30-х годов и тогдашнее положение с командными кадрами в нашей армии.  Тогда среди нашего командного состава тоже было  много людей необразованных как в профессиональном, так и в общекультурном отношении. Это – правда. Но правда и то, что тогда в стране всё же ширилась и крепла сеть нормальных военных училищ, выпускники которых приходили в армию подлинно образованными командирами; и эта подлинно эрудированная военная когорта, разительно отличавшаяся уровнем своей как профессиональной, так и общеобразовательной подготовки от не имевших необходимого образования «командиров»-выдвиженцев, неуклонно во всё в большей степени наполняла собой командный корпус наших Вооружённых Сил, вытесняя из него примитивных неучей. А вот в конце 30-х - начале 40-х годов ситуация коренным образом изменилась. Теперь и из училищ с основательно сокращённым курсом обучения начали выпускаться полуграмотные «командиры», мало чем отличавшиеся в своём развитии от тех, кто вообще «академиев не кончали». Что же это, если не деградация системы подготовки командных кадров среднего звена?..

     Теперь – посмотрим, как обстояли дела с подготовкой старшего командного состава (генералитета) Красной Армии или, иными словами, каков был уровень академического образования в РККА…

      Для начала – обратимся к несколько нетрадиционному для исторического исследования источнику: не к архивным материалам, не к мемуарам военачальников, а к изданной в 1972 году «Воениздатом» документальной книге А.А. Шарипова об И.Д. Черняховском… Как известно, Черняховский получал высшее военное образование с 1931 по 1936 год: сперва – проходил обучение в Военно-технической академии имени Ф.Э. Дзержинского, а затем, после того, как на базе нескольких факультетов этой академии была создана Военная академия механизации и моторизации РККА. Завершил постижение академического курса в этом новом высшем военно-учебном заведении. Как утверждает Шарипов, в обеих этих академиях «кроме лекционного курса… проводились групповые упражнения по тактике и оперативному искусству… Хорошо организованный курс обучения… позволял слушателям получить… глубокие военные знания тактического и оперативного масштаба».  Правда, тут же автор документальной книги об одном из самых ярких и многообещающих полководцев Великой Отечественной пишет следующее: «За теоретическими занятиями (в Военной академии механизации и моторизации РККА. – В. Л.) следовала практика в войсках. Осенью 1933 года Черняховский стажировался на должности командира батальона, осваивал способы применения новой техники и вооружения в современном бою». Стоп! Здесь Шарипов противоречит сам себе. Ведь командование батальоном – это тактический, а не оперативный уровень военного руководства. И способы применения техники и вооружения в бою – тоже область тактики, а не оперативного искусства. Значит, на практике слушатели Военной академии механизации и моторизации РККА отрабатывали лишь вопросы тактики, но не вопросы оперативного искусства. Вот если бы, пройдя стажировку на должности командира батальона, тот же Черняховский потом отстажировался, допустим, в оперативном отделе штаба корпуса, тогда – другое дело, тогда – можно было бы говорить о том, что «академики»-танкисты получали в стенах своей alma mater познания как в тактике, так и в оперативном искусстве.  А так – их занятия изучением вопросов оперативного искусства остаются ничем не подтверждённой голословной декларацией… Дальше – больше. После того как автор документальной книги о Черняховском доходит в своём повествовании до того времени, когда Иван Данилович возглавил 60-ю армию, читатели знакомятся с начальником штаба этой армии, Георгием Андреевичем Тер-Гаспаряном. По свидетельству А.А. Шарипова, Г.А. Тер-Гаспарян «в 1938 году окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе, а оперативную подготовку  получил на курсах при Академии Генерального штаба». Значит оперативному искусству не обучали не только в Военно-технической академии и в академии механизации и моторизации РККА, но даже и в прославленной общевойсковой академии имени Фрунзе…

     А как же тогда быть с ранее процитированным мною утверждением Шарипова, что-де «хорошо организованный курс обучения… позволял слушателям (советских военных академий 30-х годов ХХ века. – В. Л.) получить… глубокие военные знания тактического и оперативного масштаба»? Господи! Да в нашей военно-исторической литературе, публиковавшейся в советские годы, сплошь да рядом звучали нескончаемые панегирики всем нашим решениям и действиям: наша заведомая правота была чем-то самим собой разумеющимся (и подготовка-то специалистов у нас была прекрасной, и боевая выучка войск – превосходной, и военно-технические достижения – замечательными, и т.д. и т.п.). После этого оставалось непонятным лишь одно: почему же мы, всегда такие прозорливые и умелые, доотступались в 1941 году аж до Москвы, а в 1942 году – и вовсе до Сталинграда и Кавказа, и почему мы заплатили жизнями своих сынов и дочерей за нашу Победу цену минимум втрое большую той, что пришлось выложить на общий жертвенник людских потерь во Второй мировой войне в качестве кары за совершённые ею чудовищные преступления против всего человечества развязавшей эту войну Германии…    

     А как обстояли дела с оперативной подготовкой слушателей Академии Генерального штаба (в которой, по свидетельству Шарипова, и осваивал вершины оперативного искусства начальник штаба армии Черняховского)? Слов нет, задумки создателей Академии Генштаба (она была создана в 1936 году) были очень величественными. Генерал П.Г. Григоренко, поступивший в эту академию в 1937 году и окончивший её в 1939-м,  впоследствии напишет в книге своих воспоминаний: «Завершить сооружение военно-учебной подготовки было намечено Академией Генерального штаба… Профессорами были приглашены такие зубры военного дела, как Свечин и Верховский... О квалификации преподавателей можно судить по стратегической военной игре 1935 года… Задание разрабатывал… Лукирский, и он же вёл розыгрыши. Впоследствии, когда в конце 1941 года немцы вышли к Москве, все офицеры, участвовавшие в той игре, вспоминали Лукирского и утверждали, что фронт в 1941 году самостабилизировался точно на том рубеже, на котором его стабилизировал в игре Лукирский».

     Впрочем, зачем нам, рассказывая о начальных шагах новой военной академии РККА, которая была замыслена как, если можно так выразиться, суперакадемия, использовать в качестве основного эксперта уровня получавшейся слушателями этого высшего военно-учебного заведения в первый год его существования профессиональной подготовки генерала П.Г. Григоренко, появившегося в стенах этой академии, как уже отмечалось, лишь год спустя (хотя, безусловно, мнения и оценки Петра Григорьевича по этому повод тоже являются ценнейшими)? Не правильнее ли привлечь в этом качестве кого-либо из её слушателей первого набора, имевших возможность непосредственно воочию наблюдать жизнь академии именно в 1936-1937 учебном году? Тем более, что некоторым из слушателей «первого часа» Академии Генштаба удалось уцелеть в наидраматичнейших коллизиях нашей жизни 30-х - 50-х годов минувшего столетия… Одним из таких счастливчиков был Маршал Советского Союза А.М. Василевский. Предоставим же слово Александру Михайловичу…     

     «Осенью 1936 года… меня… зачислили слушателем первого набора в созданную… Академию Генерального штаба,.. – читаем в книге воспоминаний А.М. Василевского «Дело всей жизни». –  Профилирующей учебной дисциплиной было оперативное искусство и прежде всего освоение подготовки и проведения армейской операции. На последнем этапе обучения предполагалось также ознакомление с фронтовой  операцией и теоретическим курсом стратегии… До 1 февраля 1937 года мы изучали действия корпусов, авиасоединений, войсковой тыл, знакомились с… документами о зарубежных армиях и новинками боевой техники. После двухнедельных каникул перешли к изучению родов войск, армейского тыла и армейских операций – наступательной, оборонительной, встречного движения, контрнаступления и марш-похода. Перед нами выступали с докладами М.Н. Тухачевский, А.И. Егоров, Я.И. Алкснис; командующие округами И.П. Уборевич и И.Э. Якир провели показные игры "Прорыв подготовленной обороны” и "Ввод в сражение механизированного корпуса”».